Я заняла любимое место на теплотрассе. Бездомным, в общем-то, неплохо живется, когда на улице тепло. Но сейчас был январь, холод сковывал кости: не хочешь умереть – ищи теплое место.
Мне 35, хотя на вид 50, грязная одежда, волосы, лицо, руки. Грязь – мой защитный крем, моя маска, моя любимая косметическая процедура.
Я уже давно являюсь тем, что люди называют словом «бомж».
***
Наступил мой день…
Бывают такие странные дни, как сегодня: голова ясная, словно ты проснулся с благодатью божьей на темечке, шестеренки мысли начинают двигаться, когда обычно вязнут в болотной тине алкогольного тумана…
Именно тогда ты осознаёшь своё ничтожество в полной мере, именно в такие моменты ты ощущаешь, что пал слишком низко. Не скажу за всех, но некоторые бродяги делились со мной, что было в их жизни подобное – один или два раза. Чаще всего бремя тяжелых мыслей кидало на поиски дешёвой отравы (настойки Боярышника или Трояра), чтобы упиться ею в хлам.
Но я знала ещё две категории бродяг, которые по-своему справлялись с прозрением: одни начинали что-то делать, пытались стать людьми (редко у кого получалось), другие просто убивали себя.
***
Пожалуй, только пожилая женщина могла меня узнать. Именно сейчас, сегодня, когда на душе так погано.
У старушек какое-то особое чутье на людей. Даже если внешность не соответствует образу – узнают. Ни один из моих давних знакомых (все они были в прошлой жизни) ни разу не обратил на меня внимание, когда проходил мимо. Да и как обратишь: грязная одежда, синяки под глазами, опухшее пористое лицо и трясущиеся от похмелья руки.
- Оля, ты что ли? – приглядывалась тетя Вера. Старенькая – ей было уже, наверное, лет 75-80 – опрятно одетая. Я помнила её еще с тех времен, когда жила у бабушки. Как же давно это было…
Я не отвечаю – может быть отстанет, поймет, что ошиблась, все-таки старая…
Но нет, тетя Вера въелась в меня взглядом, приковала гвоздем к бетонной стене подземного перехода.
«Да ты же слепая! Как? Зачем ты меня узнала» - стыд, негодование, злость готовы были вырваться из моего рта хорошей порцией мата. Нужно было это сделать, развернуться и уйти. Но память о прошлом – странная штука. Я помню, как тетя Вера была ко мне добра, угощала пирогами с малиной… Я не могла так с ней.
- Оля, да это ты! Ба! Дитятко! Да что с тобою судьба-то сделала, - тетя Вера подошла почти вплотную. «Как ей было не противно стоять рядом со мной?» Положила ладонь на мою грязную руку и сжала её неожиданно сильно. «Не трогай меня, уйди! Что тебе от меня надо?»
Мысли метались, но я ничего не могла сказать. Тетя Вера щурила глаза и проникала ими в мою черепную коробку.
- Знаешь, что? Приходи завтра на вокзал в два часа. Обязательно приходи! – она сжала мою руку ещё сильнее, хотя казалось, что это невозможно. – Помнишь деревню, куда ты приезжала к бабушке? Я там сейчас живу. Поехали! – старушка держала меня взглядом, боясь отпустить. – Приходи в два часа к вокзалу! Я буду тебя ждать. Приходи обязательно.
Тетя Вера еще какое-то время смотрела на меня, затем резко развернулась и ушла в городскую суету.
Когда оцепенение спало, я нашла в своей ладони 200 рублей.
***
Тетя Вера долго ждала меня возле вокзала, пропустила свою электричку, но так и не дождалась…
